Василий Нацентов
Громкие слова новых российских фильмов
Юная российская киноиндустрия набирает силу — мы самый посещаемый рынок Европы и одни из лидеров мировой экономики по количеству контента и сборам. В ближайшие годы Россия будет с очень мощным собственным кинематографом и с превосходно налаженным зарубежным сбытом. Когда Голливуд вернется, а он вернется неизбежно, у нас будет уже другой рынок и другие условия…
Все эти громкие заявления можно было услышать от программного директора Московского международного кинофестиваля Ивана Кудрявцева 14 марта в стенах Дома Ростовых, где проходила очередная встреча в рамках «Актуальной критики» – совместного проекта Ассоциации союзов писателей и издателей России и Школы критики им. В.Я. Курбатова.
До 2022 года Голливуд давал семьдесят процентов выручки всем российским кинотеатрам. И стало ясно, что нераскрытого потенциала у нас было столько, что мы сами, собственными силами, спасли в нынешних условиях кинотеатральную сеть. Первый квартал этого года в денежном выражении лучший за всю историю современного проката: восемьдесят четыре процента прибыли принес наш собственный контент.
Опять громкие слова? Они легко подтверждаются цифрами.
Нигде, кроме Индии и Китая, локальный контент не дает больше половины сборов. Контрольный пакет сбыта у Голливуда. Даже в Индии, где кино смотрят на родном языке, – все равно американское производство или партнерство с ними. Один Китай решает, кого пускать на свой рынок, а кого нет. И Голливуд, нужно сказать, действует там достаточно гибко – переснимают целые куски фильмов, убирают все, что может не нравиться китайской цензуре ради рынка. В прошлом году в топ-10 китайского проката не было ни одного голливудского фильма, а ведь Китай — это крупнейший кинорынок мира.
Отдельно Иван Кудрявцев остановился на важнейших новинках российского кино.
— «Вызов» — это самое мощное, глобальное событие и одна их вех в истории кино, — уверен Кудрявцев. — Этим фильмом мы вписали себя и в историю кино, и в историю космонавтики. Так еще не снимал никто и никогда. Это грандиозный эксперимент. «Вызов» точно был бы успешен в мировом прокате и собрал бы десятки миллионов долларов, а может быть, и сотни… Русские сняли фильм в космосе! Это о многом говорит. Значит, с ними нужно считаться.
«Праведник» и «Воздух» Карцев назвал фильмами о любви, которая спасла людей во время войны и без которой они не смогли бы победить фашизм.
— Кто смотрел «Праведника»? — спрашивает Иван у зала.
Несколько человек подняли руки.
— Мало… А «Воздух»?
Та же картина.
— Мало. Ну я вам расскажу! Здесь любовь — не аттракцион, а главный двигатель фильма. А почему это так популярно? Люди ведь не только развлекаться хотят. Нет, конечно, «Чебурашка» тоже нужен… А «Слово пацана»? Кто смотрел?
Поднятых рук гораздо больше.
— Я посмотрел только четыре серии, но благодаря этому сериалу у меня с сыном, которому семнадцать лет, появилась общая тема для разговора. А это бесценно.
Из зала спрашивают про цензуру и про то, может ли Россия как-то повлиять на такие вещи, например, когда на Западе Наташу Ростову играет афроамериканка (видимо, имеется в виду электропоп-опера «Наташа, Пьер и великая комета 1812 года», которую поставили в бродвейском «Империале» восемь лет назад; тогда в России американский мюзикл приняли неоднозначно).
— Но ведь классика на то и классика: она для всех, каждый имеет право на свою интерпретацию, на диалог с ней, — отвечает Карцев. — Дальше решает зритель. И время.
— Может быть, нам вернуться к советской традиции, к таким фильмам, в которых виден накал душевной работы? — звучит еще один вопрос.
Отвечая на него, директор Московского кинофестиваля, говорит о сегодняшних показах советских фильмов, об экономической целесообразности такого предприятия и искушенности зрителей. Но главное все же остается без ответа: современному российскому кинематографу до советского действительно далеко. И дело не столько в государственном управлении, отсутствии или наличии цензуры и кассовых сборах – тайна настоящего кино, кажется, в чем-то другом, и разгадать ее может только зритель.
Проект «Школа критики» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
Все эти громкие заявления можно было услышать от программного директора Московского международного кинофестиваля Ивана Кудрявцева 14 марта в стенах Дома Ростовых, где проходила очередная встреча в рамках «Актуальной критики» – совместного проекта Ассоциации союзов писателей и издателей России и Школы критики им. В.Я. Курбатова.
До 2022 года Голливуд давал семьдесят процентов выручки всем российским кинотеатрам. И стало ясно, что нераскрытого потенциала у нас было столько, что мы сами, собственными силами, спасли в нынешних условиях кинотеатральную сеть. Первый квартал этого года в денежном выражении лучший за всю историю современного проката: восемьдесят четыре процента прибыли принес наш собственный контент.
Опять громкие слова? Они легко подтверждаются цифрами.
Нигде, кроме Индии и Китая, локальный контент не дает больше половины сборов. Контрольный пакет сбыта у Голливуда. Даже в Индии, где кино смотрят на родном языке, – все равно американское производство или партнерство с ними. Один Китай решает, кого пускать на свой рынок, а кого нет. И Голливуд, нужно сказать, действует там достаточно гибко – переснимают целые куски фильмов, убирают все, что может не нравиться китайской цензуре ради рынка. В прошлом году в топ-10 китайского проката не было ни одного голливудского фильма, а ведь Китай — это крупнейший кинорынок мира.
Отдельно Иван Кудрявцев остановился на важнейших новинках российского кино.
— «Вызов» — это самое мощное, глобальное событие и одна их вех в истории кино, — уверен Кудрявцев. — Этим фильмом мы вписали себя и в историю кино, и в историю космонавтики. Так еще не снимал никто и никогда. Это грандиозный эксперимент. «Вызов» точно был бы успешен в мировом прокате и собрал бы десятки миллионов долларов, а может быть, и сотни… Русские сняли фильм в космосе! Это о многом говорит. Значит, с ними нужно считаться.
«Праведник» и «Воздух» Карцев назвал фильмами о любви, которая спасла людей во время войны и без которой они не смогли бы победить фашизм.
— Кто смотрел «Праведника»? — спрашивает Иван у зала.
Несколько человек подняли руки.
— Мало… А «Воздух»?
Та же картина.
— Мало. Ну я вам расскажу! Здесь любовь — не аттракцион, а главный двигатель фильма. А почему это так популярно? Люди ведь не только развлекаться хотят. Нет, конечно, «Чебурашка» тоже нужен… А «Слово пацана»? Кто смотрел?
Поднятых рук гораздо больше.
— Я посмотрел только четыре серии, но благодаря этому сериалу у меня с сыном, которому семнадцать лет, появилась общая тема для разговора. А это бесценно.
Из зала спрашивают про цензуру и про то, может ли Россия как-то повлиять на такие вещи, например, когда на Западе Наташу Ростову играет афроамериканка (видимо, имеется в виду электропоп-опера «Наташа, Пьер и великая комета 1812 года», которую поставили в бродвейском «Империале» восемь лет назад; тогда в России американский мюзикл приняли неоднозначно).
— Но ведь классика на то и классика: она для всех, каждый имеет право на свою интерпретацию, на диалог с ней, — отвечает Карцев. — Дальше решает зритель. И время.
— Может быть, нам вернуться к советской традиции, к таким фильмам, в которых виден накал душевной работы? — звучит еще один вопрос.
Отвечая на него, директор Московского кинофестиваля, говорит о сегодняшних показах советских фильмов, об экономической целесообразности такого предприятия и искушенности зрителей. Но главное все же остается без ответа: современному российскому кинематографу до советского действительно далеко. И дело не столько в государственном управлении, отсутствии или наличии цензуры и кассовых сборах – тайна настоящего кино, кажется, в чем-то другом, и разгадать ее может только зритель.
Проект «Школа критики» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.